Напомнив, что он все еще был одет, в то время как она лежала обнаженная под ним, Сэм, найдя в себе обычную для нее смелость и начала исправлять это. Она опустила руки на его поясницу и запустила пальцы под его хлопчатобумажную футболку и потянула ее, чтобы высвободить из джинсов, в которые она была заправлена. Как только спина была наполовину освобождена, она выпустила футболку, чтобы прикоснуться к его обнаженной плоти, вздыхая, когда кончики ее пальцев заскользили по гладкой, горячей коже.

Почувствовав себя смелей, тем более что это был сон, она скользнула руками между ними таким образом, что смогла водить ими по его груди. Найдя его соски, она остановилась, уделив им особое внимание, улыбаясь, обвела его выступ, тогда он застонал ей в рот и в ответ толкнулся бедрами в нее. Это привлекло ее внимание ниже, и Сэм сразу же просунула одну руку к передней части его джинсов и провела ею по ним, пока не сжала твердую выпуклость.

Мортимер в ответ на этот раз зарычал в ее рот, звук, вибрировал по его губам и языку, а затем передался и ее губам, и она сжала его еще раз. Вторая ласка получила более страстный ответ, и он внезапно переместился между ее ног, так чтобы он мог толкать себя, в нее имитируя то, что она искренне надеялась получить. Он уже был более возбужденным, чем она когда-либо мечтала.

Сэм поняла, Алекс была права. Она была настоящей девой… и ее уже не хватит на чертовски долго. Том, разорвав отношение с ней, казалось, сделал самую лучшую проклятую вещь, которую он когда-либо делал для нее.

Кто знает? Эта мысль вызвала небольшой смешок из ее уст, который оборвался, сменившись глубоким, гортанным стоном, когда Мортимер снова прижал ее к земле, на этот раз, засунув свой язык в ее рот, в то же самый момент.

Внезапно Сэм поняла, Алекс была неправа. Она определенно может провести несколько дней с Мортимером. Фактически, если это был просто разогрев, то не существует никакого проклятого способа, чтобы она пропустила главное событие.

Потянувшись между ними, она расстегнула его джинсы руками, которые дрожали и наслушались, но были решительны. Мортимер слегка поднял свои бедра ей на помощь, и тогда подушка, ударила ей в лицо.

— Это, должно быть, был один из кошмарных снов, который тебе снится. Мы могли слышать твои метания и стоны из кухни.

Сэм моргнула, открыла глаза и посмотрела сначала на скривившуюся Алекс, а затем на усмехающеюся Джо. Пара стояла на коленях на кровати, каждая по обе стороны от нее. Джо была тем, кто держал подушку, которой ударила ее, как она поняла, ее разум взвыл от разочарования, что сон прервали.

— Пойдем, Соня. Уже перевалило за полдень. — Алекс соскользнула с кровати и направилась к двери. — Электрическая кофеварка. Это вторая кастрюля, — сухо добавила она.

Остановившись у двери, она повернулась боком, чтобы Джо проскользнула мимо нее, а потом объявила:

— Мы умираем с голоду, но не можем начать завтрак, пока ты не сходишь к соседям за колбасой.

— Я? Почему я? — спросила Сэм. — А что, если они ещё не встали?

Алекс пожала плечами.

— Уже полдень. Они, вероятно встали, по крайней мере, один из них, точно встал. А теперь поторапливайся и собирайся; мы умираем от голода.

— Ну, почему бы вам не сходить тогда за ней? — спросила она раздраженно.

— Потому что прежде, чем мы пришли, чтобы разбудить тебя мы проголосовали о том, кто должен идти, и ты победила, — сказала она с усмешкой и добавила: — Кстати, я снова передумала. Я думаю, что после всего ты должна попытаться с Мортимером.

— Ты передумала? — спросила Сэм в замешательстве. — Почему?

— Потому что, если он заставит тебя стонать его имя во время бодрствования, хотя бы вполовину также, как ты делала во сне, это стоит любого страдания, которое можно вынести, — сказала она сухо, и дождалась, чтобы увидеть румянец смущения, который проявился на лице Сэм, прежде чем выйти из комнаты и закрыть дверь.

Сэм откинула голову назад и застонала. Было ли это из-за происходящего во сне или унижение, что стало известно, как она стонала и металась и звала Мортимера по имени во сне, даже она не могла сказать в тот момент.

— Не вздумай уснуть, — предупредила Алекс через закрытую дверь. — Если тебя не будет здесь через пять минут, мы вернемся.

Вздохнув, Сэм откинула простыню в сторону и встала, ее взгляд устремился к окну. Она перевела взгляд на деревья, которые действовали как занавес между двумя коттеджами. Было еще начало лета, листва не полностью сформировалась, таким образом, были небольшие промежутки, тут и там вызывающие эффект пикабу*, который исчезнет через пару-тройку недель. Она увидела достаточно, чтобы сказать, что в другом коттедже не было признаков движения.

Закусив губу, она обратила свое внимание на поиск одежды, проводя больше времени, чем обычно, за этим делом. Она разрывалась над заданием сестер, так как они уже "проголосовали" и она должна это завершить. Часть ее, смущенная сном, и хотела, и не хотела видеть Мортимера. Другой части не терпелось снова увидеть его, и хотелось выглядеть лучше, что она и делала.

Сэм вспыхнула, когда она признала это. Даже выглядя лучше, она никогда не будет считаться красивой, но в ее сне Мортимер смотрел на нее, как будто она была самой красивой женщиной, которую он когда-либо видел, и небольшая часть ее сердца надеялась, что он может когда-нибудь смотреть на нее так же и в реальной жизни.

— Дура, — пробормотала Сэм себе под нос, когда она сгребла одежду, которую выбрала, и вышла из комнаты. Казалось довольно очевидным, что Алекс была права вчера вечером. Она была слишком неопытна, чтобы провести с ним несколько дней. Она наверняка разбила бы сердце или оскорбила бы себя, если бы она даже попробовала. Лучшее, что она могла сделать для себя — это дать мужчине отдохнуть. И она…сразу же пойдет и заберет колбасу.

Глава 7

Мортимер сел в постели рыча от разочарования. Он видел невероятно эротичный сон, и Сэм была в главной роли. Он по-прежнему чувствовал ее стройное тело, извивающееся в его руках, и это только увеличивало боль в паху.

Он посмотрел вниз на себя, совсем не удивляясь, увидев, насколько он возбужден. Он потер ладонями лицо, наполовину в отчаяние, а наполовину в попытке избавиться от воспоминаний терзавших его. Он все еще чувствовал вкус Сэм на своем языке, и ощущал ее восхитительное тело своей кожей. Не имело смысла отрицать это — это совершенно определенно начинает походить на то, что Сэм его спутница жизни.

Самым смешное, что после того как он познакомился с ней ближе Мортимер начинал думать что это теперь не так уж и плохо. Сэм все еще не укладывалась в его фантазию о Джессике Раббит, но это не препятствовало его влечению к ней в их общем сне. Тогда он счел ее гладкое, стройное тело довольно сексуальным. Она напомнила ему кошку. Он почувствовал, как младшенький Мортимер дернулся от этих воспоминания и покачал головой.

В действительности он доказал себе, что он непостоянный и противоречивый. Одно время, он стенал, что она была неуклюжей Оливи Ойл, и вовсе не такой, как желал, а теперь ему ни терпелось увидеть ее снова и возможно, найти способ повторить действия, которые они испытали во сне. Но теперь по-настоящему.

Женщина в ими разделенном сне настолько же страстная, насколько была умна. Ее тихие стоны наслаждения, и ощущения и ее вкус приводили его в неистовство и заставляли отчаянно желать погрузить его твердь в ее влажный жар… что он сделал бы теперь, если бы она внезапно не исчезла из сна как струйка дыма.

Конечно же, это был сон соединения. Его ум потянулся к ней, в то время как они оба спали, погружая ее в эротический пожар. Это, разумеется, был еще один признак, что она его спутница жизни. К сожалению, она видимо была разбужена, оборвав их связь. Она вероятно в тот момент была так же разочарована, как и он, понял Мортимер, и задался вопросом, если какая ни будь возможность вернуть ее в сон. Если бы она сделала это, они могли бы продолжить то, на чем остановились.